Системология представляет собой науку о наиболее общих законах сложных и больших систем, а также общую методологию анализа и синтеза систем.
В этом разделе работы принципы и методы системологии и системотехники используются для ознакомления с процедурой постановки задачи проектирования системы противодействия преступности.
Те конкретные решения, которые здесь содержатся, надо воспринимать не как практические рекомендации и выводы, а как иллюстрацию приложения методов системотехники к задачам проектирования и организации систем, в данном случае, применительно к системе противодействия преступности.
Проектирование - это задача синтеза систем. Суть задачи сводится к нахождению таких элементов и подсистем, а также к установлению таких взаимодействий между ними и с внешней средой, при которых свойства системы наиболее точно соответствуют требуемым, желаемым.
Задача оптимального синтеза состоит в построении такой системы, внешние функции которой являются наилучшими из всех возможных по некоторому критерию (критерию оптимизации) и строго доказано, что этот критерий достигает экстремального значения.
Новые технологии синтеза сложных систем только начинают пробивать себе дорогу, они еще не получили распространения, поэтому организацией сложных систем реально занимаются кто угодно, но только не профессионалы в этой области.
Обычно рассуждают по естественной логике: если человек умеет делать некоторое дело, значит именно он и должен уметь организовать деятельность в соответствующем направлении. Следуя этой логике только лучший каменщик может стать лучшим архитектором, лучший токарь - лучшим директором завода, а организовать систему противодействия преступности может только тот, кто умеет лучше других "ловить воров".
После этого не следует удивляться тому, что организатор все ставит с ног на голову. Тот, кто умеет найти и задержать преступника строит систему так, чтобы направить деятельность всей системы на решение главной (по его профессиональным представлениям) задачи: обнаружить, арестовать и осудить преступника. Естественно, что при таком непрофессиональном (с точки зрения специалистов по проектированию систем) подходе эффективность создаваемой системы становится низкой,
Вот почему проектированием этой системы должны заниматься не юристы, не правоведы, точнее, не только они.
Попробуем разобраться в механизмах создания системы противодействия преступности с точки зрения теории систем и теоретического обществоведения, используя сведения, которые содержатся в предыдущих разделах.
Сначала определяется цель проектируемой системы. Можно исходить из приближенного критерия минимума потерь и затрат, вызванных криминальными процессами в обществе, но это только в первом приближении. При более строгой постановке задачи придется обратиться к целевому критерию общественной системы страны. Этот критерий будет определять принятия решений, и он ляжет в основу процедуры оптимизации.
Теперь надо построить факторную феноменологическую модель общественной системы и отобрать некоторое множество факторов, влияние которых на уровень преступности превышает некоторую пороговую величину, а также множество общественных процессов, влияние преступности на которые наиболее значимо. Факторные связи должны быть полными: все входы и выходы должны быть завязаны друг на друга. Получилась "сокращенная" модель общественной системы.
Далее определяются средства достижения цели. Это те факторы значимых факторов, косвенное влияние которых через факторы преступности на целевой критерий будет значимым.
Все это прозрачные, алгоритмизируемые, но громоздкие задачи, поэтому их опустим. Немного уточним постановку цели, а дальше предположим, что структура факторов нам известна, и продолжим рассуждения.
В качестве глобального целевого критерия создаваемой системы противодействия преступности здесь принимается сумма совокупных потерь от преступности и совокупных затрат на защиту от потерь, связанных с преступностью. Примем, что для достижения общей цели эти потери и затраты в сумме должны составлять минимальную из всех возможных величину.
Под потерями от преступности здесь понимаются не только прямые потери, но и те отрицательные влияния преступности на общественные процессы (социальные, моральные, политические, правовые, экономические и пр.), которые определяются внутри системы и за ее пределами феноменологическими методами.
Затраты на защиту от потерь от преступности включают не только прямые затраты на противодействие преступности, но и те косвенные затраты во всех областях общественной системы, которые вызываются наличием и уровнем преступности.
Если внутри системы необходимые характеристики и параметры могут определяться в ходе проектирования достаточно качественно, то необходимые сведения вне системы вынужденны оцениваться приближенно с последующим адаптивным уточнением в ходе функционирования созданной системы.
Абсолютно невозможно понять и принять распространенную практику постановки цели, при которой определяется уровень "целесообразных" или допустимых, позволительных затрат на борьбу с преступностью и в рамках этих затрат выдвигается требование получить "хорошие" результаты. При этом критерия, позволяющего отличить хорошее от плохого не определяется, вместо него выдвигается несколько требований: неизмеряемых и измеряемых оценочных характеристик, как правило, неясных и противоречивых. Это удобно, это позволяет "начальнику" на основе своего мнения (произвола) дать любую оценку состоянию или процессу, "сделать выводы".
Если в работе что-то действительно не получается, выход обычно один: увеличение затрат. Лицам, принимающим решения, обычно невдомек, что есть другие пути.
Еще менее понятна формулировка цели в виде требования "постоянного и неуклонного снижения уровня преступности" или другого аналогичного высказывания.
Представление о том, что целью должно быть снижение преступности до нуля, как говорилось выше, глубоко ошибочно. Полная ликвидация преступности потребует бесконечных затрат, а это не просто невыгодно, но и нереализуемо, но пришедшие во власть не понимают этого: требования "ликвидировать" или "полностью устранить" ни у кого не вызывают шока.
Механизм достижения минимума потерь и затрат по сути чрезвычайно прост. Пусть текущее состояние преступности характеризуется некоторым уровнем потерь от преступности Р. Пусть этому уровню соответствует уровень затрат на защиту от преступности Z. Достаточно малому градиентному приращению затрат (приращению в наивыгоднейшем направлении) gZ соответствует отрицательное приращение потерь gP. Очевидно, что если выполняется условие gZ < gP, если приращение затрат меньше, чем вызванное ими снижение потерь, то такое приращение затрат на борьбу с преступностью будет целесообразным. В этом случае каждый рубль затрат даст снижение потерь более чем на один рубль. В противном случае будет целесообразно не повышение, а снижение затрат. Невыгодно тратить больше, чем получать. Затраты и потери, а также результаты при определенных дополнительных условиях, в точке равенства приращений будут наивыгоднейшими с позиции глобального общесистемного критерия, оптимальными по этому критерию.
Изменение данной системы воздействия на поток потерь, или изменение состояния общественной системы, может привести к иному значению равновесия (оптимума).
Цель должна быть сформулирована так, чтобы на каждом шаге имелась количественная оценка степени ее достижения.
В системной методологии каждый шаг в проектировании системы соотносится со значением целевого критерия, а построенная, функционирующая система постоянно адаптируется к среде таким образом, чтобы сохранять оптимальность по этому критерию цели. Пусть цель определена, ее можно измерить, а это уже не та цель, которой привыкли оперировать политики: "чтобы все было хорошо". Теперь можно подумать и о том, как эту цель реализовать. Предположим, что основные факторы и структура их взаимодействий также известны.
Попробуем сформулировать основные принципы построения этой системы, исходя из ее существенных свойств и свойств самой преступности.
Для обеспечения достижения цели проектируемой системой необходимо определить совокупность принципиальных положений, отвечающих требованиям оптимизации и направленных на решение основных задач. Применительно к рассматриваемой системе такими принципиальными положениями являются:
обеспечить реализацию воздействий на преступность, при которых преступление становится нецелесообразным, невыгодным для потенциального преступника;
осуществить воздействия на общество, на его сознание, при которых убеждение в нецелесообразности преступного поведения превращается в устойчивую моральную парадигму;
затраты на противодействие преступности должны так структурироваться, так распределяться, чтобы стать наиболее выгодными, чтобы обеспечить снижение преступности в обществе до оптимального уровня;
система противодействия преступности должна строиться так, чтобы обеспечить оптимальные значения устойчивости и эффективности общественной системы в целом.
Решение первой задачи требует воздействия через систему противодействия на решающую функцию преступника: на функцию ожидания, функцию потерь и пороги. Преступление совершается только тогда, когда оно попадает в разряд целесообразного поведения для потенциального преступника. Именно это не должно случиться, именно этому надо противодействовать. Иных путей эффективного воздействия на преступника быть не может. Это закон природы.
Существует только один способ искоренения преступности: сделать преступление невыгодным для преступника.
Исчезает (почти исчезает) в результате общественного регулирования лишь абсолютно невыгодная с позиции глобальной цели, нецелесообразная деятельность. Любая иная деятельность будет существовать несмотря ни на какие ухищрения. Выгодная для индивидуума деятельность неискоренима.
Если общественное пространство (совокупность правового, экономического, политического и др. пространств) не дает проявиться преступным наклонностям, они остаются нереализованными, тлеют словно угли под слоем пепла.
Вторая задача направлена на создание и поддержание представления общества о нецелесообразности (следовательно, аморальности) преступной деятельности. Это механизм управления динамикой общественной морали.
Общественная мораль может необратимо изменяться только в том случае, если положения морали, внушаемые пропагандой и воспитанием, объективно выгодны всем членам общества.
Любое моральное убеждение, в том числе и убеждение в нецелесообразности преступной деятельности, базируется на личном и общественном опыте, на механизме бесчисленных проб и ошибок, доведенных до своего рода "общественного условного рефлекса". Общество должно активно воздействовать на эти процессы, идти для достижения цели на определенные затраты. Оценка соотношения "затраты - результаты" и здесь является критериальной. Затраты общнства на компенсацию запаздываний становления морали являются целесообразными, эффективными при оптимальном соотношении затрат и результатов.
Следующая задача решается в ходе проектирования системы противодействия преступности. Разработка (проектирование) механизма противодействия преступности опирается на основной закон противодействия преступности:
потери общества от преступности и затраты на реализацию противодействия преступности должны быть оптимальны по глобальному целевому общественному критерию.
Реализация этого закона осуществляется путем создания связанной совокупности механизмов воздействия на общество, на политические, экономические и социальные процессы в обществе и на потенциальных преступников с целью обеспечения оптимальных соотношений затрат и потерь. Это действительно сложная задача, но это не проблема, она может быть решена.
Далее рассматривается структура системы противодействия преступности и каждая из ее гипотетических подструктур. Это условная структура. Она должна показать на примере связь между принципами и механизмами системы.
Основные подсистемы системы противодействия преступности предположительно включают (могут включать):
систему противодействия совершению преступления;
систему обнаружения преступления;
систему идентификации преступника;
систему воздействия на преступника;
систему воздействия на общество.
Перечисленные подсистемы достаточны для организации антикриминальной деятельности общества и позволяют провести оптимизацию этой деятельности по глобальному общественному критерию. Это условные наименования основных подсистем. Они не имеют отношения ни к существующим принципам построения правоохранительных органов, ни к действующим методам "борьбы с преступностью" и детективной деятельности. Эта структура может рассматриваться как отправной вариант проектирования оптимальной системы противодействия преступности.
Результаты деятельности в каждой из этих подсистем должны быть измеримы и рассматриваться в качестве частных целей, способов достижения общей цели системы. Это позволяет установить для каждой из подсистем свой внутренний частный критерий принятия решений, критерий оценки деятельности и управления ею. Если существуют некоторые факторы, процессы, явления, которые автору не известны и не учтены в настоящей работе, ввод и учет таких факторов не составит труда.
Для специалистов по проектированию организаций все это выглядит тривиально, а для других читателей, скорее всего, пусто. Они могут сказать, что "здесь нет ничего конкретного" и все это только отвлеченные слова, которые просто не стоит принимать во внимание.
В действительности все наоборот. И теория и практика проектирования сложных систем показывают, что нет ничего опаснее различных необоснованных "конкретных предложений", которые исходят из соображений здравого смысла и интуиции. Именно "конкретные", но необоснованные предложения обычно уводят "в никуда", разрушают процесс проектирования.
Нужны не конкретные предложения, а технология создания, обоснования, доказательства, точного расчета. Постарайтесь не пропустить, заметить элементы такой технологии.
В системе противодействия преступности нужна подсистема воздействия на потенциального преступника. С нее и начнем.
Объектом воздействия этой подсистемы, является решающая функция преступника. Воздействия направлены на то, чтобы снизить до оптимального уровня поток рациональных для него, следовательно реализованных, преступных операций.
Эта подсистема призвана воздействовать на преступника до совершения им преступления.
Направлением деятельности при создании этой подсистемы является разработка и реализация механизмов, обеспечивающих наивыгоднейший поток потерь от преступности.
Механизмы этой системы можно условно разделить на ряд частных деятельностей. В основу декомпозиции этой системы может быть положена решающая функция преступника.
Первой следует рассмотреть деятельность по снижению значений функции ожидания преступника. Цель деятельности заключается в снижении математического ожидания ценности, психологической оценки преступником объема и возможности ожидаемых приобретений. Деятельность направлена на создание механизмов (экономических, юридических, социальных и пр.), создающих препятствия для получения и использования преступных приобретений и снижающих субъективную ценность таких приобретений для преступника.
Эффективность этой деятельности зависит от состояния и динамики общественной системы в целом, поэтому ее задачи не могут быть решены только юридическими средствами.
При разработке механизмов требуется определить перечень факторов, существенно влияющих на функцию ожидания, факторы второго (возможно и следующего) уровня и спроектировать систему воздействий на эти факторы. Важнейшими являются три группы факторов: факторы, влияющие на сложность преступных приобретений, на вероятность получения этих приобретений и на возможность их последующего использования.
Техническими мерами можно решить ограниченную часть задач (сейфы и замки, защита от подделки денег и ценных бумаг и пр.). Организационные меры (система бухгалтерского учета и контроля, система контроля за хранением и использованием оружия и пр), также позволяют решать только часть задач.
Для противодействия таким преступлениям, как, например, взятка и подкуп, нужны механизмы, затрагивающие правовые, экономические, политические и социальные процессы.
Факторы, определяющие значение функции ожидания для преступника, а также степень влияния факторов на значение функции, могут быть определены инструментальными методами. Инструментальные методы позволят оценить эффективность и действенность спроектированных механизмов.
При анализе факторов выявляются скрытые связи между ними, взаимные воздействия одних факторов на другие, а также структурные конфигурации факторов, в которых одни факторы усиливают или ослабляют действия других (контуры).
Значение функции потерь для потенциального преступника определяется в первом приближении математическим ожиданием потерь (произведением цены потерь на вероятность применения санкций со стороны общества, реализующих или вызывающих такие потери для преступника).
Надо учитывать, что функция потерь преступника носит отчетливо выраженный мультипликативный характер. Если один из факторов функции равен нулю или составляет очень малую величину, все другие уже не имеют значения. Факторы связаны между собой, поэтому приходится рассматривать всю группу факторов в совокупности. Между ними надо установить такое соотношение, при котором затраты и результаты по каждому фактору приводят к оптимизации всей функции в целом.
Само воздействие на преступника и его результат не имеют никакого значения, важна психологическая оценка этого воздействия преступником, определяемая им до совершения преступления. Эта оценка зависит от некоторого множества факторов, состав и значимость которых меняется в зависимости от внешних условий. Связь этих факторов с величиной оценки может определяться и постоянно корректироваться в работающей системе противодействия преступности.
Речь идет о воздействии, а не о наказании. Во-первых, воздействие оценивается самим преступником до совершения преступления, во-вторых, здесь некорректно применять термин наказание, поскольку целью воздействия является не наказание преступника, а снижение уровня преступности в обществе за счет повышения цены потерь в решающей функции преступника.
Основными факторами субъективной оценки своих потерь преступником являются:
общая оценка собственного состояния (экономического, социального и пр.) преступником до совершения преступления;
оценка вероятностей применения обществом ожидаемых им мер воздействия в результате совершения преступления;
общая оценка преступником своего прогнозного состояния в результате применения мер воздействия; оценка этого состояния как потери и психологическая оценка величины потери;
прогнозная оценка продолжительности временных интервалов от преступления до применения мер воздействия; и др.
На перечисленные факторы (и на другие, которые будут определены при проектировании) надо воздействовать с целью повышения значения функции потерь преступника.
Вероятность применения воздействия на преступника зависит от вероятностей событий: обнаружения факта свершения преступления; обнаружения и идентификации преступника; его задержания и осуждения; удержания преступника в состоянии воздействия после задержания и др. Если хотя бы одна из этих вероятностей равна нулю или достаточно мала, психологически вероятность применения воздействия будет равна нулю, а значение функции потерь будет восприниматься потенциальным преступником как нулевое и не окажет сдерживающего влияния на совершение преступления.
Меры по повышению вероятности воздействия на преступника не приведут ни к чему, если цена воздействия (по шкале ценностей потенциального преступника) не будет достаточно высока. Ожидаемые, возможные потери для преступника должны быть как можно более велики, чтобы преступная деятельность не попала в разряд целесообразных ни при каких условиях.
Деятельность по повышению морального порога направлена на изменение значений факторов, определяющих этот моральный порог. Перечень значимых факторов и их влияние на величину порога достаточно обосновано могут быть определены в процессе моделирования, исследования на моделях и проектирования.
Значения морального и правового порогов определяются не только значениями управляемых переменных, но и всей сетью взаимодействий факторов культурных, правовых, политических, экономических и социальных процессов.
Совершенное преступление должно быть обнаружено. Его нужно выделить из множества некриминальных состояний, а это далеко не просто. Разумеется, специалисты в области борьбы с преступностью лучше знают об этом. Речь идет не о поиске преступника, а о поиске совершенного преступления, факта преступления. Создается впечатление (взгляд со стороны может быть ошибочным), что у нас не существует эффективной системы обнаружения преступления или она организована так плохо, что не ощущается. Тот порядок, при котором задача обнаружения преступления лежит в основном на пострадавшем или отдается на волю свидетелей или осведомителей, очень не совершенен, не целесообразен.
Механизмы обнаружения преступления (это типовая задача обнаружения) должны строиться в соответствии с требованиями теории обнаружения сигналов. При ее построении должна быть использована возможность оптимизации решения.
Решение задачи обнаружения приводит к реализации одного из четырех возможных вариантов:
правильное обнаружение (событие существует и оно обнаружено);
правильное необнаружение (событие не существует и оно не обнаружено в результате решающей процедуры);
ложное обнаружение (событие не существует, но оно обнаружено);
ложное необнаружение (событие существует, но не обнаружено).
Каждый возможный исход характеризуется вероятностью и своей ценой.
Эффективность процедуры обнаружения может быть измерена взвешенным математическим ожиданием результата обнаружения (суммой произведений вероятностей всех исходов на их ценовый множитель). По этому показателю можно сравнивать различные процедуры, механизмы, различные технологии.
Возможна оптимизация решающей процедуры, при которой механизм обнаружения преступлений будет наиболее выгодным по глобальному общественному критерию.
Задача обнаружения ниже рассматривается применительно к иным ситуациям.
Эффективность системы обнаружения преступлений может оцениваться по влиянию на совокупную величину потерь от преступности и затрат на противодействие преступности. Это значение эффективности непрерывно меняется с изменением параметров общественных процессов и общей ситуации, поэтому механизмы обнаружения и параметры этих механизмов должны постоянно корректироваться, адаптироваться.
Прежде всего, требуется построить эффективную систему признаков преступления. Эта система признаков взаимосвязана и не может строиться произвольно. Критерием является общий критерий: минимум затрат и потерь. И затраты, и потери во многом зависят и от системы признаков преступления. Такие эффективные признаки должны обладать рядом свойств.
Прежде всего, признаки должны быть сформулированы таким образом, чтобы преступник был вынужден проявить себя прежде, чем нанесет значительный ущерб обществу.
Признаки преступления должны быть легко идентифицируемы и обладать незначительной зоной неопределенности.
Затраты на идентификацию и ошибки идентификации должны быть малыми.
Признаки должны быть понятны широкому кругу людей, и число признаков должно быть невелико.
Признаки преступления должны строиться так, чтобы в определенной (оптимизированной) мере оставлять вне подозрения и воздействия невиновных правопослушных граждан.
Признаки преступлений должны быть взаимосвязанными, быть способными влиять (повышать - ослаблять) на значимость друг-друга.
Система признаков должна найти свое место в праве, быть отображена непосредственно в праве.
Например, незаконное приобретение, хранение и ношение оружия может быть признано преступлением и повлечь за собой такое же воздействие, что и при умышленном убийстве. В этом случае ряд серьезных преступлений против личности может быть предотвращен, а установление факта наличия оружия проще, точнее, сопряжено с меньшими затратами и опасностью, чем идентификация убийцы. Общественная значимость этих признаков практически эквивалентна. Правопослушный и не связанный с преступным миром гражданин не возьмет в руки оружие, зная чем это может для него обернуться. Права законопослушного гражданина в данном случае не ущемляются. Потенциальный преступник будет поставлен в ситуацию повышенной опасности применения к нему мер воздействия. В результате ожидаемые им потери возрастут и поток преступлений обязательно снизится, если остальные факторы функции потерь не упадут до нуля или близкой к нему величины. Сразу следует сказать, что никто не предлагает вводить такой признак преступления в существующей системе. Это было бы катастрофически опасно, поскольку сами правоохранительные органы страны предельно криминализированы и могут использовать процедуру в преступных целях (подбрасывать оружие, фабриковать обвинения и пр.). В оптимальной системе сами такие возможности будут заблокированы.
На этой системе признаков должна строиться не только система обнаружения преступлений, но и система идентификации преступника и система правового предотвращения преступлений.
Аналогично, при борьбе с коррупцией следует перенести центр тяжести с проблемы установления факта коррупции на анализ ее функциональных связей и создание системы признаков преступлений против собственности.
Здесь обязательно возразят, что существует различная тяжесть преступления, и признаки должны не просто указывать на возможное преступление, но указывать так, чтобы выявлять эту тяжесть, соответствовать этой тяжести, а предлагаемые методы формирования признаков только нивелируют тяжесть преступления.
В этом утверждении, за которым очевидно стоят традиции и профессиональные привычки, отражается сама сущность права справедливости, отголоски древнейшего "око за око".
Поскольку цель воздействия на преступника заключается не в наказании, тяжесть которого соответствует тяжести преступления, а в минимизации потерь от преступности и затрат на противодействие таким потерям, надо отказаться от понятий тяжести преступления, тяжести наказания, как и от самого понятия наказания. Понятие тяжести преступления ложно. Даже если найти способ измерения тяжести преступления, невозможно связать это понятие с величиной потерь от преступности, тем более, с целевым показателем общественной системы.
Деятельность по обнаружению преступления распадается на элементарные деятельности, на технологические действия или шаги, которые связываются в единую сеть процедурами принятия решений. Типовые деятельности, действия и процедуры также подлежат проектированию. Это означает переход от ремесленной деятельности правоохранительных органов к индустриальной.
Такая индустриализация, организация деятельности наподобие промышленного производства, представляет собой закономерный и неизбежный результат развития всей системы противодействия преступности и деятельности по обнаружению преступлений в частности.
Вся система обнаружения преступлений оптимизируется по глобальному критерию в ходе проектирования и поддерживается в оптимальном состоянии мерами адаптации в дальнейшем.
Эффективность системы обнаружения преступлений не может оцениваться локальными внесистемными показателями (процент обнаруженных преступлений, процент раскрытых преступлений, процент осужденных, математическое ожидание интервала времени до обнаружения преступления, до его раскрытия и пр.). В качестве оценки эффективности обнаружения преступления может использоваться только оценка вклада подсистемы в эффективность системы противодействия преступности в целом или такие локальные показатели, которые значимо коррелируют с общим, глобальным показателем.
Потери обнаружения преступления являются результатом ошибки первого рода (необнаружение преступления когда оно произошло) или второго рода (обнаружение преступления, которого в действительности не было). Значимость и цена таких ошибок определяются многими общественными факторами и не сводятся к потерям для конкретной личности (преступника или жертвы). Кроме того, минимизация этих ошибок не означает (как это может показаться) реализации системы максимальной эффективности.
Юристы скажут: "не надо посторонним лезть в нашу сферу, тем более поучать; у нас своя наука, своя методология; если хочешь сказать что-то, сначала сам проштудируй, изучи все, что накопилось столетиями, а затем, если сможешь, вложи и свой камень в это здание".
В том-то и беда, что нужна технология строительства не садового домика, а небоскреба, а это иная технология, она несовместима с вашей. Если в вашей технологии все хорошо, почему стране плохо? Не потому ли, что фундамент вашей науки дал трещину?
Система идентификации преступника представляет собой систему определения преступника, выделения его из среды. Она создается с целью обеспечения возможности воздействия на преступника со стороны соответствующих органов государства. Это не поимка и задержание подозреваемого, не поиск улик и не судебная процедура, это отождествление некоторого лица с лицом, совершившим данное преступление.
Система идентификации представляет собой совокупность действий, процедур, ведущих к решению задачи идентификации, это отделение, выделение вероятного преступника из круга возможных или подозреваемых. Эта деятельность относится ко всей цепочке, сети действий от обнаружения преступления до принятия судебного решения. В этот период деятельность по идентификации преступника ведется непрерывно.
Обозначенная деятельность включает подготовку решающей процедуры и ее проведение. Подготовка решающей процедуры заключается в проведении действий, направленных на повышение ее эффективности.
Юристы и сами должны заметить, что принятая технология проведения следственных, подготовительных, судебных действий не вполне отвечает возможностям современной науки.
Методы организации, целевая направленность, способы и механизмы получения оценок, а главное, процедура оптимизации этой деятельности, не позволяют обеспечить эффективность принятия решения.
Принятие решения в процедуре идентификации опирается на аргументы и факты, которые в юриспруденции называются доказательствами. В строго логическом (математическом) смысле эти аргументы и факты доказательствами не являются.
В формальной науке доказательством считается процедура получения выводов на основе стандартных правил, примененных к объектам, считающимся истинными в силу соглашения об их истинности (к аксиомам). Истинность полученных результатов считается равной истинности базовых объектов (аксиом).
То, что юристы считают доказательством, на самом деле является фактором решающей процедуры, а сбор доказательств - деятельностью по повышению ее эффективности.
Математически судебная процедура аналогична процедуре обнаружения сигнала, описывается в тех же терминах, решается теми же методами, что и общая задача обнаружения.
Теория обнаружения является самостоятельной научной дисциплиной и, совместно с математической теорией принятия решений, может оказать услугу в задаче создания эффективной системы идентификации преступника.
Целью деятельности подготовки к проведению решающей процедуры является обеспечение максимальной эффективности обнаружения преступника. Величина эффективности зависит от четырех величин, имеющих характер математических ожиданий: правильного обнаружения, неправильного обнаружения, а также правильного необнаружения и неправильного необнаружения преступника. Соответствующее математическое ожидание равно произведению вероятности исхода на общественную цену потерь, затрат и приобретений.
Подготовка к проведению решающей процедуры отличается от проведения классических, обычных следственных действий тем, что в этом случае весь непрерывный поток действий и промежуточных решений подлежит оценке по критерию конечной эффективности идентификации. Такая оценка, подобно компасу, указывает перспективное направление дальнейших действий.
Создание компьютерных автоматизированных систем сбора, переработки, хранения информации, подготовки и принятия решений ведет не к подмене юриста компьютером, а к облегчению его труда, росту теоретической и процедурной вооруженности и повышению эффективности деятельности.
Сегодня создание информационных систем - это основное направление повышения эффективности системы противодействия преступности, средство сокращения общественных затрат на противодействие преступности. Но информационные технологии в области общественных дисциплин могут стать эффективными лишь тогда, когда они опираются на теоретическую базу и методы обществоведения, на методологию теории систем и современной математики. Иначе придется смириться с большими затратами и с ничтожным результатом.
Та компьютеризация неформальной деятельности, которая проводится сегодня, сводится к компьютерной картотеке, к сбору и классификации сведений, фактов и, в лучшем случае, к примитивной логической обработке информации.
Теперь можно перейти к анализу судебной процедуры. Она представляет собой решающую процедуру процесса идентификации преступника. Традиционно эта процедура проводится по дихотомическому принципу: да - нет, виновен - не виновен. Такая процедура имеет четыре возможных исхода: правильное осуждение; неправильное осуждение; правильное оправдание; неправильное оправдание. Следует обратить внимание на некоторые свойства этой процедуры.
Если строго поставить задачу: "ни один из преступников не должен уйти от ответственности" и потребовать ее точного выполнения, придется согласиться с тем, что оправдания невиновных не будет. Это утверждение истинно.
Если задача формируется так: "ни один человек не должен быть незаслужено осужден", то можно доказать, что при этом не должен быть осужден ни один человек.
Это не терминологическое крючкотворство, просто обычная дихотомическая процедура не допускает достойного выхода из создавшегося положения.
В древние времена такая процедура была наименьшим злом. Более того, ей нечего было противопоставить. Сегодня ситуация изменилась кардинально, сохранение древней процедуры в неизменном виде объясняется не более чем данью традициям и психологической инерцией. Существуют более мощные и более эффективные процедуры принятия решений.
Можно поставить задачу минимизации судебных ошибок при дихотомической судебной процедуре, например, в форме: "сумма математических ожиданий судебных ошибок первого и второго рода должна быть минимальной". Да, такая постановка имеет содержательный смысл и возможно ее математически безупречное решение.
Если решить такую задачу предельно качественно (ценой огромных затрат), будет получен такой поток ошибок первого рода (неправильное осуждение) и второго рода (неправильное оправдание), что лучше оставаться в неведении относительно величины этих минимизированных ошибок. Полученный результат может служить укором всей системе правосудия. И дело не в непрофессионализме или в недобросовестности участников процесса, порочна система сама по себе. Математическая теория принятия решений бесстрастно и убедительно показывает неизбежность таких ошибок.
На основе предварительного сбора информации (следственной деятельности) можно определить оценки вероятности для всех четырех возможных исходов. Это внутренняя задача системы противодействия преступности. Каждый возможный исход должен получить стоимостную оценку. Но сама задача получения оценки не может быть решена внутри рассматриваемой системы. Здесь требуется информация об общественных процессах и состояниях, которая может быть получена из феноменологической модели общественной системы на данный момент. Когда оценки определены, можно поставить задачу достижения максимальной эффективности процедуры.
Значение показателя эффективности судебной процедуры может играть роль обобщенного юридического доказательства. Кроме того, этот показатель при его рациональном использовании на стадии следствия может значительно сократить затраты средств и ресурсов в самой следственной деятельности.
Можно значительно снизить матожидание судебной ошибки, если отказаться от дихотомического решения.
Решающая процедура в этом случае приводит к одному из трех решений: виновен, невиновен и неопределенному решению. Можно доказать, что применение судебной процедуры с тремя исходами значительно выгоднее для общества, чем традиционная судебная процедура. Вероятность ошибки, а также ее цена, снижаются и повышается эффективность противодействия преступности. Переход к использованию судебной процедуры с тремя исходами с формализацией и оптимизацией деятельности по идентификации преступника - это дело времени. Решающие процедуры такого вида широко применяются сегодня в различных областях науки и техники, требующих качественного принятия решений и хорошо себя зарекомендовали.
Как поступать с обвиняемым, попавшим в зону неопределенности, - дело юристов и общества. Важно, что неопределенный результат не рассматривается как брак в работе следствия и не ведет за собой доследования. В сущности, и здесь все определяется эффективностью.
Проблема обеспечения прав и свобод личности, попавшей в зону неопределенности, сложна, но допускает нахождение удовлетворительного решения.
Существующая система прямых и косвенных улик, доказательств, аргументов и пр. ориентирована на неформализованное принятие решений в рамках традиционной судебной процедуры. Фактически это способы влияния на механизм "здравого смысла", строго регламентированного, подчиненного правилам, но не более чем здравого смысла человека, принимающего решение. Вся деятельность по подготовке к принятию решения сегодня приспособлена к этому традиционному методу регламентируемому законами и правилами. Здесь задача достижения максимальной эффективности или минимизации ошибок не только не решается, но не может быть даже поставлена при сохранении технологии неформального решения.
Если существующая судебная процедура заменяется формализованной процедурой принятия решений, а задача принимает форму задачи обнаружения, весь процесс подготовки решения должен быть перестроен. Юридическое доказательство в этом случае рассматривается и оценивается не само по себе, а по степени его влияния на решающую функцию процедуры.
Система воздействия на преступника создается с целью минимизации совокупных потерь от преступности и затрат на противодействие преступности. Этот целевой критерий является базой оценки при принятии решений в процессе проектирования и реализации системы.
Воздействие на преступника следует рассматривать как меру, направленную на снижение (оптимизацию) интенсивности потока преступлений в обществе.
Сегодня ясно всем, что варварский принцип возмездия: жизнь за жизнь, око за око, зуб за зуб не оправдывает себя, не отвечает интересам общества, но нельзя не признать, что вся система наказания за преступление, за нарушение закона, является не более чем современной модификацией варварского принципа. Идеология возмездия не согласуется с современной идеологией противодействия преступности.
Существующая система наказания, которая реализуется через механизм лишения свободы и содержания под стражей, через механизм принудительного труда, санкционированных унижений, не только бесчеловечна, но и нецелесообразна.
Значение математического ожидания функции потерь для потенциального преступника при такой системе воздействия (наказания) будет всегда ниже оптимального уровня. Да, жизнь в местах лишения свободы тяжела, но преступник находится там в окружении себе подобных и не чувствует себя в полной мере вне общества.
Люди на свободе, в том числе потенциальный преступник, не имеют достаточной информации о жизни в местах заключения. Логическая и косвенная информация не равнозначна прямой, эмоциональной, чувственной. Отсюда низкое значение функции потерь для лиц, не подвергавшихся заключению.
Низкое значение функции потерь оборачивается повышенной целесообразностью преступной деятельности, а значит высоким значением общественных потерь от преступности.
Идеология наказания связана с высоким уровнем затрат на защиту от потерь, включая затраты на содержание под стражей лиц, отбывающих наказание. Эти средства можно использовать более рационально.
Нельзя не иметь в виду высокую интенсивность рецидива преступления, связанную с освобождением лиц из-под стражи. На этом, как и на ряде других общеизвестных проблем, можно не останавливаться.
Внимание, дальше нечто, вызывающее неприятие.
Основной принцип воздействия на преступника должен сводиться к лишению его прав личности, прав члена общества (полному или частичному).
Это положение должно стать важнейшей, центральной правовой парадигмой системы противодействия преступности.
Человек имеет права члена общества постольку, поскольку он принимает на себя и исполняет определенные обязанности. Если он отказывается от исполнения обязанностей, он слагает с себя и права. Не общество лишает преступника прав по своему произволу, а сам преступник отказывается от них совершая преступление. Фактически и логически здесь нет нарушения прав члена общества.
По общественной значимости, по характеру воздействия на процессы в общественной системе, преступления (в первом приближении) целесообразно разделить на три общих класса: преступления против личности, преступления против общества и преступления против собственности. Классификация строится не по степени опасности для общества, а по характеру влияния на решающую функцию преступника. Эти группы преступлений иначе воспроизводятся на генологическом уровне, факторные связи для них различны. Проще говоря, это и психологически, и по общественной значимости результата различные преступления.
Преступления против общества здесь не рассматриваются. Под преступлением против личности естественно понимать
любое умышленное действие лица или группы, направленное против жизни, здоровья и достоинства личности, а также любой умышленный поступок, связанный с угрозами или опасностью для жизни, здоровья и достоинства человека.
Преступления против собственности представляют собой преступления не связанные с насилием и допускающие прямую стоимостную оценку нанесенного ущерба.
Если преступление совершено при участии нескольких лиц, каждое лицо должно нести равную (максимальную) меру ответственности. Доля участия каждого суд не интересует и она не определяется.
Неумышленные преступления выделяются в отдельный тип и рассматриваются особо. Меры воздействия при умышленном и неумышленном преступлении несовместимы и не взаимосвязаны.
Мы уже установили, что мера воздействия на преступника не должна зависеть ни от "тяжести" преступления, ни от меры потерь от преступления, поскольку это не наказание.
В хорошо организованной системе противодействия преступности потери от преступлений зависят от меры воздействия наиболее значимо. Чем выше здесь мера воздействия, тем выше значение функции потерь преступника, меньше его интерес к преступной деятельности, следовательно, ниже интенсивность потока преступлений, потока потерь от преступности и затрат на противодействие преступности. Следует уточнить: это справедливо только для оптимальной или субоптимальной системы противодействия.
Мера воздействия на преступника в хорошо организованной системе должна быть предельно строгой. Чем выше строгость воздействия, тем меньше потери правопослушных граждан и общества в целом. Предельная строгость воздействия в интересах всего общества, следовательно, гуманна.
Вместе с тем, повышение строгости воздействия, без перестройки всей системы противодействия, ничем не оправдано и нецелесообразно. В существующей правоохранительной системе повышение строгости воздействия на преступника легко может обернуться бессмысленной жестокостью и не приведет к существенному росту эффективности.
Мера воздействия на преступника должна определяться не судом, а только законом и выполняться неукоснительно без всяких помилований и амнистий.
Суд не должен заниматься определением и уточнением наказания. "Виновен - неопределенность - невиновен". Это все, что может определить суд. Суд не должен учитывать смягчающие и отягчающие обстоятельства, не должен определять того, что не относится к решающей процедуре. Возможность уточнения меры наказания на практике оборачивается криминализацией судебной системы, ее зависимостью от власти, "общественности", средств массовой информации и преступной среды.
Реализация воздействия может строиться различно, но она на деле должна быть неотвратимой, незамедлительной, гласной, не допускать исключений и властного вмешательства. Это необходимые принципы, которым, предположительно, должна отвечать процедура. В результате проектирования могут обнаружится и иные принципы. Здесь обозначены те свойства системы реализации воздействия, которые на уровне предположений, на уровне здравого смысла согласуются с общей идеологией системы.
Смертная казнь, например, за приобретение, хранение и ношение оружия имеет нулевую значимость и совершенно безопасна для правопослушных граждан при рациональном построении системы противодействия преступности. Она никому ничем не грозит, кроме преступника, но увеличивает значение функции потерь преступника и приводит к снижению уровня преступности ценой минимальных затрат. Это целесообразно, следовательно, необходимо. Максимальная строгость воздействия может оказаться социально опасна лишь в том случае, когда система противодействия плохо организована, когда существует значительная вероятность ошибок, от которых может пострадать невиновный, но это совсем другая проблема.
Система противодействия преступности не может стать эффективной, если не включает в себя в качестве подсистемы деятельность, направленную на предотвращение преступлений, объектом которой является все общество.
Эта деятельность не сводится к правовым и моральным воздействиям. Она направлена на всю систему общественных процессов и состояний, поэтому социальные или экономические воздействия оказываются не менее важны, чем правовые или моральные. Своеобразие этой системы в том, что она входит в качестве подсистемы не только в систему противодействия преступности, но и в ряд других систем общества как элемент регулирования и управления. Для сложных и больших систем эта множественность включения, эта принадлежность подсистем и элементов одновременно разным системам - дело обычное.
В изложении простительно ограничиться только задачами противодействия преступности и только моральными проблемами, поскольку общая идеология уже ясна.
Существует задача управления моральными процессами в обществе. Обычно эту систему управления отождествляют с воспитанием, но в действительности система воспитания имеет другие цели и задачи.
Моральные процессы - это процессы становления, развития, изменения и распространения, утверждения моральных принципов, моральных парадигм.
Диктуемые воздействием нормы через механизмы убеждения закрепляются и утверждаются, становятся парадигмами только тогда, когда они действительно выгодны обществу в условиях существующей системы отношений.
Можно привнести извне и пытаться утвердить ошибочные догмы, но рано или поздно они будут отвергнуты обществом, если объективно не выгодны, если не отвечают общественной потребности, не способствуют достижению глобальной цели.
Моральные представления и принципы отвечают некоторой точке динамического равновесия общественной системы, точке ее устойчивости. Если вывести систему из этой точки, она вернется в нее за счет консервативных сил.
Существует широко распространенное заблуждение, что воспитание и образование способны поднять моральный и правовой пороги общества, независимо от состояния общественной системы в целом, независимо от процессов в этой системе.
Моральные нормы общества не являются плодом воспитания, идеологической пропаганды, внушения. Эти нормы складываются объективно. Они складываются в течение длительного периода кумулятивно и адаптивно.
А как же воспитание? Да, воспитание необходимо, ценно, это один из мощнейших механизмов выживания, но действенность воспитания проявляется только тогда, когда оно отвечает действительной потребности, когда им внушаются дйствительно необходимые и целесообразные правила поведения. Ложное или ошибочное воспитание воспитуемым будет отвергнуто рано или поздно.
Животное, обучая и воспитывая детенышей, дает им то, что действительно необходимо для выжмвания. Это обучение и воспитание личным примером и запретами, ограждениями от опасностей.
Человек тоже внушает воспитуемому то, что ему кажется необходимым для устойчивого существования. Только у человека здесь возникают конфликты. Главный из них - конфликт между словами и поведением воспитателя.
Люди, группы, обладающие авторитетом, высказывают, предлагают новые идеологические и моральные построения. Эти идеи могут априорно приниматься частью общества, но они должны пройти объективную проверку, испытание, чтобы стать на самом деле моральными или мировоззренческими парадигмами.
Если парадигмы обучения и воспитания входят в конфликт с требованиями целесообразности, результат воспитания будет непредсказуем. Становление воспитуемого идет сложным путем, он вынужден сам формировать убеждения, которые ему кажутся целесообразными. Ложное воспитание - это питательная среда преступности.
Закон максимальной статической устойчивости общественной системы столь же объективен, как физический закон, по которому вода занимает самый низкий уровень, уровень, отвечающий минимуму потенциальной механической энергии. Попытки решить все моральные проблемы путем идеологии, пропаганды, воспитания бесперспективны.
Роль нравственного воспитания не в том, чтобы привить некоторые желаемые правила и образ поведения, а в том, чтобы на основе целесообразных парадигм и образов сократить путь, который общество должно пройти по дороге проб и ошибок для выхода в нужную наиболее выгодную точку своего состояния. Более того, частота нарушения некоторых идеологических догм, моральных и правовых норм на достаточном временном интервале будет практически независима от внешних установок. Всякий раз утверждаются и закрепляются только объективно выгодные человечеству моральные правила.
Нельзя решить задачу предупреждения преступности путем воспитания, если декларируемые воспитанием нормы не являются объективно целесообразными. В то же время, если воспитание направлено на распространение объективно целесообразных норм, оно может ускорить переход общества к целесообразному поведению. Нормы, проповедуемые таким воспитанием, будут обязательно восприняты и быстро усвоены.
Нормы большинства религий в основном отвечают целесообразному поведению, но среди них обязательно встречаются и объективно нецелесообразные, поскольку религии статичны, консервативны. Религии не случайно обещают вознаграждение за соблюдение таких норм на том, а не на этом свете. Это способ вывести религиозные догмы из-под объективного контроля со стороны общественной системы. Но даже и в этом случае, те религиозные нормы, которые объективно нецелесообразны, нарушаются с такой частотой, какая должна была бы наблюдаться при полном отсутствии религиозного сознания.
Для того, чтобы воспитание могло быть эффективно использовано в системе противодействия преступности нужно не просто увеличивать затраты на воспитание, а обеспечить соответствие декларируемых воспитанием моральных норм целевым потребностям общества.
Применительно к системе противодействия преступности, говоря о воспитании, нельзя обойти вопрос о перевоспитании. Можно ли перевоспитать преступника?
В сущности здесь два вопроса. Потенциальный преступник, тот который еще не совершил преступления, но внутренне готов к нему, не может, не должен оставаться вне воздействия со стороны общества. Это воздействие можно рассматривать как процесс превентивного перевоспитания. Психологически (а как еще рассматривать объект воспитания?) это преступник, но он здесь не выделен, не идентифицирован, поэтому это процесс воздействия не на преступника, а на общество или процесс воздействия общества на самого себя.
Если же говорить о перевоспитании идентифицированного, действительного преступника, то единственным способом его перевоспитания может служить следующая процедура.
Преступник должен быть поставлен в такие условия, когда для его выживания он сам вынужден принимать меры по противодействию преступности. Например, если собрать в одно место только воров, ограничить их в некотором пространстве, затем предоставить их самим себе и не вмешиваться в организацию отношений между ними, то они сами будут просто вынуждены создать противодействие воровству.
Любой индивид и любое сообщество должны принимать все меры для своего выживания. Такими мерами могут быть только активные деятельности по обеспечению ресурсами. Выжить за счет только воровства друг у друга они не могут. Работать в условиях тотального воровства бессмысленно. Остается или умирать, или самим ликвидировать воровство. Перевоспитание неизбежно.
Это очень важный пример. В действительности система воздействия на преступника, чтобы быть эффективной, должна непременно включать в себя элементы такого механизма. Это воздействие не только на преступника, но и на все общество, эффективная мера против преступности.
Очень часто люди предлагают решить или пытаются решить проблемы снижения уровня преступности методом панацеи:
"для ликвидации преступности нужно дать права соответствующим органам, нужны жесткие законы";
"если ужесточить наказания, проблему преступности можно решить в кратчайшие сроки";
"история показала, что ужесточение наказания никогда не вело к снижению преступности, поэтому гуманное отношение к преступнику не противоречит борьбе с преступностью";
"главное в борьбе с преступностью - это профилактика преступлений";
"только методами просвещения и правовой пропаганды можно сдержать вал преступности";
"только религия, только распространение религиозной морали может сдержать преступность";
"только воспитание подрастающего поколения может решить задачу снижения преступности"; и т.д., и т.п.
За всеми этими "стратегическими направлениями" не стоит ничего, кроме полного непонимания сути вещей, безграмотности в области организации сложных систем и управления ими. Мало того, что все эти декларируемые пути ведут к отрицательному результату, они бесполезно отнимают у общества ресурсы и время. Решение задачи отодвигается, становится более сложным и дорогим. Не может быть единственного, главного фактора в системе факторных взаимодействий. Его поиск сродни поиску несуществующего философского камня алхимиками. При явно мультипликативном воздействии факторов на показатель (а это обычный случай), стоит упустить один из значимых факторов, как система рушится, становится неустойчивой, неэффективной, бессмысленной.
Задачи создания и оптимизации системы противодействия преступности должны решаться в одном пакете со многими другими задачами оптимизации общественной системы. Это задачи оптимизации экономического развития, социальной и политической стабилизации, оптимизации экологических процессов и многие другие. Можно ли решить весь этот клубок взаимосвязанных задач единым методом, в системе, во взаимосвязи? Да, можно.
